Добрый день! Расскажу, как кидают журналистов. Случилось мне недавно поработать в
программе "Имеем право". Выходит она каждую неделю на канале "Столица", а создается
под эгидой Совета муниципальных образований города Москвы. По сути "ИП" - это
маленький семейный бизнес. Формально им руководит гендиректор
компании-производителя, ООО "Юнайтэд Мьюзик Груп" Соколов Виталий Владимирович.
Фактически вся власть сосредоточена в руках его жены Соколовой Натальи Степановны.
С этой дамой я познакомилась на собеседовании. После хвалебных отзывов в адрес моего
резюме она с ходу предложила мне вакансию корреспондента с ба-альшими перспективами.
А именно: со скорой возможностью стать шеф-редактором программы. Интуитивно чувствуя
подвох, я проговорила условия: в обязанности мне вменялось создавать сюжеты для
программы "Имеем право" и иногда, в помощь действующему шефу, редактировать сценарий
программы. График . ненормированный рабочий день, переработки исключительно
добровольны. Зарплата . 25 тысяч рублей. Оформление в штат было обещано через месяц
успешной работы, однако до оформления я должна была отрабатывать полный рабочий день
вместе с остальными сотрудниками.
Честно скажу . зарплата для меня очень низкая, даже в кризис. Да и перспектива в
течение месяца работать на птичьих правах. Но были свои мотивы . хотелось вернуться
на телевидение, вспомнить съемки-вычитку-запись. В итоге решила закрыть глаза на
свои сомнения, стальные нотки в голосе начальницы и не слишком жизнерадостный вид
потенциальных коллег, и согласилась на тестовое задание. И вот что из этого
получилось.
Целую неделю, за которую, как потом выяснилось, платить мне не планировали, меня
вызывали на весь день в офис под предлогом "доработки тестового задания". В это
время я добросовестно выполняла возложенные на меня обязанности. Более того, в свои
выходные дополнительно написала проект сценария для новой программы. По словам
леди-босс, дело было срочное. Решив, что я не стану часто повторять такие подвиги,
поскольку сценарий отнял практически два полных дня, и я почти не отдохнула, я
наконец-то "официально" (то есть уже с обещанной зарплатой, но без оформления)
приступила к работе. И ближе к вечеру выяснила, что "ненормированный рабочий день" в
понимании начальства . это приходить на работу к девяти, а уходить. а зачем вам
домой? Время ухода каждый раз надо было согласовывать с начальством лично или по
телефону. Покинуть работу в шесть (после 8-часового рабочего дня) значило нанести
личное оскорбление. Нормой было работать до семи, восьми, девяти, десяти. Но это еще
не все! Хотя
бы один день (а иногда и оба) из двух выходных для сотрудников программы был
рабочим. В приказном порядке.
Об отношении к сотрудникам можно судить по одному эпизоду. Часов в девять вечера
собираюсь с работы (придя, соответственно к девяти утра), интересуюсь, могу ли я
быть свободна. На что Соколова на полном серьезе отвечает, что нет, так как есть
срочная работа . разобрать архив выпусков!!!
Как постепенно выяснялось на протяжении двух недель, помимо основных и
дополнительных обязанностей в упомянутой программе "Имеем право", сотрудникам "в
нагрузку" предоставлялось бесплатное право поработать над производством другой
программы, возглавляемой уважаемой Натальей Степановной, - "Муниципальные вести". А
также над огромным количеством разных новых проектов. Втиснуть эти обязанности
оставалось разве что в ночные часы, исполнив голубую мечту работодателя об идеальном
сотруднике, который способен работать без обеда и круглосуточно.
Отдельно нужно сказать о рабочем процессе. Написание сюжета любым корреспондентом
было сопряжено с бесконечным его переделыванием в соответствии с новой, только что
изобретенной начальством, концепцией. Поскольку оные то и дело менялись, иногда в
точности повторяя старые модели, то процесс сдачи уже готового сценария затягивался
на два-три дня. Ответственного за выпуск как такового не было, а основной функцией
шеф-редактора, досиживавшей последние дни перед увольнением, и частично моей было
внесение в сценарий программы бесконечных правок, приходивших в голову попеременно
Наталье Степановне и Виталию Владимировичу. Оставшейся немногочисленной части
журналистов везло чуть больше, поскольку переписывали они преимущественно свои
тексты.
Буквально отпахав в указанном режиме три недели (одну как бы в счет "доработки
тестового задания"), поняла, что добралась до последней критической точки на шкале
терпения. Поэтому я, тщательно доделав последние дела, оповестила руководство о
своем уходе, попросила произвести расчет и вернуть трудовую книжку, которую по
глупости отдала вперед ("мы потом вас оформим"). В ответ любезная Наталья Степановна
Соколова заявила, что полный месяц я не отработала, поэтому о зарплате речь идти не
может, а только о посюжетных гонорарах (о том, что редактура и переработки тоже
должны как-то оплачиваться . молчок). Однако . внимание . выплаты не могут быть
произведены, пока я не переделаю сюжет в соответствии с новой концепцией. Поняв, что
процесс ухода может растянуться еще на несколько дней, я вежливо отказалась, после
чего имела удовольствие наблюдать письменный ор (длиннющее письмо, написанное
капслоком :) ). Денег мне, естественно, никто не отдал, ни за все успешно прошедшие
в эфир сюжеты, ни за отработанное время.
Такая вот история. В заключение могу сказать, что сделала для себя вывод: с
работодателями лучше вести себя по принципу "вечером . деньги, утром . стулья". А
если так не получается, то "нет контракта . нет работы". Кстати, на момент моего
ухода из этого милого местечка ушло еще два человека, а один собирался написать
заявление. Как выяснилось, свое намерение он исполнил.
